Волнительный, суетливый, ответственный сентябрь закончился.
Ура, ура, ура! Наконец-то можно с облегчением вздохнуть и не переживать.
Хотя нет, конечно, всё равно переживать - и бежать в аптеку, и проверять поцелуем температуру, и крепко обнимать.
А ещё завтра идём на ЧтоГдеКогда.
Правда, от меня толку не будет - соображаю медленно даже для диванного критика.
Но это будет безумно интересно. Лёшу с Ильёй в игре определённо стоит увидеть.
**
Отложили романс Антониды. Причём, вероятно, навсегда, ибо не пошёл совершенно.
И дело не в высоких нотах - с этим как раз всё в порядке.
Этот романс просто-напросто тяжело петь. Как бы это смешно ни звучало, но - тяжелее, чем Парасю. Словно камни таскаю.
"Ну а чего ты хотела? Это же Глинка, его нужно легче петь".
А как петь легче, если я крепко звучу в данном регистре? Петь вполголоса?
Слава богу, на музлите сегодня всё встало на свои места, как только включили запись каватины и рондо Антониды.
Партия для лирико-колоратурного сопрано. В моём случае о колоратуре, увы, не может быть и речи.
Пока, Антонида.
**
Никогда раньше не понимала фразы "Как быстро взрослеют чужие дети".
Когда была маленькая, и мамины знакомые говорили "О, какая у Вас уже младшая большая!", всегда думала про себя: "Ну естественно, я же расту!".
(Ещё постоянно удивлялась, когда с мамой по дороге куда-нибудь здоровались прохожие, и каждый раз прохожий оказывался либо её нынешним, либо бывшим студентом. Но это другая история.)
Сейчас уже сама убедилась в правдивости этой фразы.
Я помню Катюшу совсем маленькой, как она сидела у меня на коленях перед концертами Светланы Равильевны.
А теперь Катя ходит в музыкальную школу, и скоро я уже не смогу поднимать её на руки.